Она раздевалась. Но не для секса. Голубая плотная вода бассейна манила ее. Мужчина смущал и возбуждал одновременно. Огнеопасная смесь. Она просила не смотреть. Но просьба шла не от сердца. И уж тем более - не от тела. Тело просило смотреть. Смотреть жадно, не отрываясь, блуждая по изгибам, прикасаясь к груди, стягивая трусики с загорелых бедер... Женщина остужала тело в прохладной голубой воде. Но тело все равно горело и ждало... И дождалось. Медленный танец под быструю музыку. Тела встретились, разговор оборвался. В ушах звонко зазвенели цикады страсти. Она почти не помнила, как оказалась на столе. Ее ноги разведены в стороны, ее руки мечутся, ее рот хватает воздух. Но воздуха ей не хватает, когда его пальцы, нащупав какую-то ослепительную точку, возможно G, возможно какую-то другую, нежно и сильно давят на нее, и погружают глубже и пальцы, и мятущуюся женщину во что-то влажное, горячее, возбужденное. Она теряется во времени, в пространстве, когда эта точка, покорившись рукам мужчины, уносит ее к черным звездам... Пропал куда-то зал с бассейном, и со столом, на котором мужчина дегустировал женщину... А пальцы продолжают мучить наслаждением. Губы, не слушаясь, шепчут: «Мне надо отдохнуть...» Надо ли? Он знает, что не надо. И снова резкие толчки внутри, и ноги распахиваются шире, и приглашают насладиться... «Тридцать минут жизни пылающих лепестков алой розы» - напишет он потом. И она с ним согласится, поверив на слово, что это длилось всего лишь тридцать минут, которые для нее растянулись в долгие часы наслаждения.
Осень еще не скоро… но я знаю, что даже осенью может быть жарко.
