Юлия, 38 - 17 июня 2007 10:38

День хмурился, не спешил ворваться в ограниченное пространство по-вечернему смотрящего дома. Стены, прожившие и вобравшие в себя запах и цвет человеческих воспоминаний, с укором смотрели вдаль. Испещренное морщинами лицо дома-старика с потухающим светом в бездонных глазах было полно слез отчаяния; дом, оплакивающий ушедшие жизни, бескровный, служит он по ним заупокойную мессу. Неосмотрительно вступая в битву с незримым соперником, они, не зная всей его мощи и силы, переходят в наступление, борются с отчаянием, свойственным умирающему, и... погибают...
Плотно прикрытая дверь дома – дверь в пустоту и молчаливый сумрак. Страх точит когти и готовится броситься на тебя; душный воздух словно покров будущего преступления.
Пустота наваливается на тебя всей своей тяжестью; прошлое, будущее и настоящее покинутого дома сосредоточено в этом одном миге твоего пребывания здесь. Застоявшийся запах гниения рождает желание уйти, но, словно оцепенев от охватывающего тебя бессилия что-либо делать, ты замираешь в ожидании.
Исчезают, расступаясь, стены, глаза различают впереди темное пятно, окутанное дымкой. Оно то приобретает отчетливые формы, то вновь расплывается...


Белые следы образовывали пелену, сквозь которую виднелось темное, в виде галстука, пятно. Пятно превращалось в отверстие, в котором виднелись пушистые ресницы Глаз был закрыт; лился таинственный свет; причудливые контуры образовывали фигуру, движущуюся на фоне фиолетового мерцания. Это был невысокий мужчина; черты лица его были малоразличимы; можно было заметить, что глаза его, большие и ясные, светились тем внутренним светом, который встречается обыкновенно у священников и праведников. Это всеозаряющая сила тепла, внутреннего огня…

• 
• 
•