Марина, 64 - 30 мая 2012 09:52

О тебе, пожалуй, не стоит писать ни строчки,
потому как в словах обоим ужасно тесно.
Поскорее бы время сдвинулось с мертвой точки.
Что за точкой – мне доподлинно не известно.

Я порой предполагаю – в порядке бреда –
что за точкой начинается шум прибоя…
Я же чувствую, я чую, иду по следу,
небо в море отражается голубое…
Ты сидишь у края мира, у кромки моря,
прикурив, глядишь на воду завороженно…
«Между прочим, - говоришь ты, -и я не спорю, -
ведь к чужим мужьям не приходят чужие жены.
Если ты стоишь сейчас за спиной и слышишь,
если я сижу и знаю, о том, что будет,
значит, мы намного дальше, намного выше,
не мужья, не жены, даже почти не люди.
Между прочим, - говоришь ты, но губы сжаты,
все слова идут потоком, минуя воздух, -
мне не важно, как узнала ты, как пришла ты.
Я придумал мир, и мир для тебя был создан.
Дольше века я прождал тебя у прибоя,
длился день, клубился дымом над вечным морем…"
Море в небе отражается голубое.
Я все чувствую, я чую. И я не спорю.

О тебе нельзя, конечно, писать ни строчки.
Только думать – осязаемо и детально.
Но однажды время сдвинется с мертвой точки.
Как известно, мысль слишком материальна.