Самая Любимая., 42 - 21 декабря 2012 03:28

[I][FONT=Times][COLOR=rosybrown][SIZE=+1]
Уж третий день ловчил охотник, и вот настал час перелома: учуяли приваду волки, направились к его загону. Он ждал в подветренном укрытии: приманка на снегу лежала, ружьё, патроны наготове — его удача поджидала.
И вышли волки на поляну, он их увидел (тощих, старых), едва плелись к заветной цели он и она — конечно, пара! Они не бросились к находке, их поведенье было странным: она его лизнула в морду, он опустился, лёг устало.
Когда-то был матёрым волком, и вожаком немалой стаи, в округе слыл неуловимым, стрелки настичь его мечтали. А вот сейчас слепой, облезлый, лежит у пули под прицелом... Но медлил опытный охотник в лесу, насквозь заиндевелом.
Он наблюдал за этой парой, и сердце сжалось почему-то:
«Пусть наедятся перед смертью» — дарил он сытости минуту.
Но отрешённо волк в сторонке, лежал, лишь вздрагивало тело. Тогда волчица, как очнувшись, сама вдруг принялась за дело. Она рвала с усильем падаль, но не глотала, а спешила отдать ему кусочек каждый, она его, как мать, кормила. И только после, только после свой страшный голод утолила.
Тут грянул выстрел, снова выстрел — и смерть мытарства их скосила.

Охотник вышел на поляну (нужна суровость в деле грубом), зачем-то волчью пасть раздвинул — остолбенел: волк был беззубым!
Осознавая силу долга, любви, привязанности, дружбы, он пред волчицей скинул шапку: те чувства были ей не чужды.
Затем он вырыл им могилу...
В снегах глубоких схоронил их,
Как преданных навек друг другу,
В дорогах общих — трудных, длинных.
И, потрясённый, без добычи,
Боясь волков очеловечить,
Он шёл и нёс в душе всесильный
Огонь любви их безупречной...

Людмила Деева

• 
• 
•