Михаил Нечаев, 65 - 16 июля 2019 07:14

Джеймс Джойс " Джакомо Джойс" написано в маленьком городке на границе Италии и Словении в г. Триест в начале века 19 -0 го ... Эти бледные бесстрастные пальцы касались страниц,
отвратительных и прекрасных, на которых позор мой будет гореть
вечно.
Бледные бесстрастные непорочные пальцы. Неужто они
никогда не грешили?
Тело ее не пахнет: цветок без запаха.
Лестница. Холодная хрупкая рука: робость, молчание:
темные, полные истомы глаза: тоска.
Кольца серого пара над пустошью. Лицо ее, такое мертвое и
мрачное! Влажные спутанные волосы. Ее губы нежно прижимаются, я
чувствую, как она вздыхает. Поцеловала.
Голос мой тонет в эхе слов, как тонул в отдающихся эхом
холмах полный мудрости и тоски голос Предвенечного, звавшего
Авраама. Она откидывается на подушки: одалиска в роскошном
полумраке. Я растворяюсь в ней: и душа струит, и льет, и
извергает жидкое и обильное семя во влажный теплый податливо
призывный покой ее женственности... Теперь бери ее, кто
хочет!..
Выйдя из дома Ралли, я увидел ее, она подавала милостыню
слепому. Я здороваюсь, мое приветствие застает ее врасплох, она
отворачивается и прячет черные глаза василиска. Одно ее
лицезрение отравляет смотрящего на нее. Благодарю, мессер
Брунетто, хорошо сказано.
Подстилают мне под ноги ковры для Сына Человеческого.
Ожидают, когда я войду. Она стоит в золотистом сумраке
зала, холодно, на покатые плечи накинут плед; я останавливаюсь,
ищу взглядом, она холодно кивает мне, проходит вверх по
лестнице, искоса метнув в меня ядовитый взгляд.
Гостиная, дешевая, мятая гороховая занавеска. Узкая
парижская комната. Только что здесь лежала парикмахерша. Я
поцеловал ее чулок и край темно-ржавой пыльной юбки. Это
другое. Она. Гогарти пришел вчера познакомиться. На самом деле
из-за "Улисса".
Символ совести... Значит, Ирландия? А муж? Расхаживает по
коридору в мягких туфлях или играет в шахматы с самим собой.
Зачем нас здесь оставили? Парикмахерша только что лежала
тут, зажимая мою голову между бугристыми коленями. Символ моего
народа. Слушайте! Рухнул вечный мрак. Слушайте!
- Я не убежден, что подобная деятельность духа или тела
может быть названа нездоровой Она говорит. Слабый голос из-за
холодных звезд. Голос мудрости. Говори. О, говори, надели меня
мудростью! Я никогда не слышал этого голоса.
Извиваясь змеей, она приближается ко мне в мятой
гостиной. Я не могу ни двигаться, ни говорить. Мне не скрыться
от этой звездной плоти. Мудрость прелюбодеяния. Нет. Я уйду.
Уйду.
- Джим, милый! Нежные жадные губы целуют мою левую
подмышку: поцелуй проникает в мою горящую кровь. Горю!
Съеживаюсь, как горящий лист! Жало пламени вырывается из-под
моей правой подмышки.
Звездная змея поцеловала меня: холодная змея в ночи. Я
погиб!
- Нора! -
Ян Питер Свелинк. От странного имени старого голландского
музыканта становится странной и далекой всякая красота. Я слышу
его вариации для клавикордов на старый мотив: Молодость
проходит.
В смутном тумане старых звуков появляется точечка света:
вот-вот заговорит душа. Молодость проходит. Конец настал. Этого
никогда не будет. И ты это знаешь. И что? Пиши об этом, черт
тебя подери, пиши! На что же ты еще годен?

"Почему?"
"Потому что в противном случае я не смогла бы вас
видеть".
Скольжение-пространство-века-лиственный водопад звезд и
убывающие небеса - безмолвие - безнадежное безмолвие -
безмолвие исчезновения - в ее голосе.
Не его, но Варраву.
Запустение. Голые стены. Стылый дневной свет. Длинный
черный рояль: мертвая музыка. Дамская шляпка, алый цветок на
полях и зонтик, сложенный. Ее герб: шлем, червлень и тупое
копье на щите, вороном.

Посылка: любишь меня, люби мой зонтик.

• 
• 
•