"... Когда деревья были большие... " Неправильная фраза... Они и сейчас большие. Я бы сказала: Когда в ванне можно было плавать, а не лежать... Мой мальчик, ты не поверишь, но я когда-то была ма-а-аленькой девочкой с рыженькими косичками и ножками-спичками... Мой папа ( а я была папиной дочкой!) часто водил меня в гости к своей маме - моей бабушке. Помню плюшевую желтую скатерть с кистями до пола, из которых я плела косички, помню огромные часы с маятником , помню гобеленовый коврик с Красной Шапочкой и Волком на диване... Но больше всего меня пленяла огромная никелерованная бабушкина кровать, похожая на торт! О-о-о... Какое это было чудо ! Голубое покрывало в цветочек с кружевным подзором, куча подушек положенных друг-на-друга , а на самой верхушке этой пирамиды малюсенькая думочка, поставленная на уголок. Венчала эту композицию белоснежная гипюровая накидушка. Красотища!! Мне никогда не разрешалось даже прикасаться к этому шедевру, и только тогда, когда менялось белье, я могла попрыгать всласть на пружинной кровати. Это был праздник! Я цепляла на голову накидушку-фату и до изнеможения скакала до потолка вверх-вниз, вверх-вниз! Как я была красива! Я была воздушной акробаткой, невестой и принцессой в одном лице! И мне было наплевать на то, что косички расплетались, а сползшие колготки болтались заячьими ушами на ступнях. Да-а-а... Это было здорово! Однажды , проходя мимо меня, отец сказал: " Прыгай сколько хочешь, но не суй голову сюда!" и показал на блетящие прутья спинки кровати. Умник какой! И со спокойной совестью ушел на кухню. Я даже прыгать перестала... Мне и в голову не приходила мысль совать голову куда-то... Теперь никелированная решетка с шишечками манила меня со страшной силой. Отгадай , что я сделала? Правильно! Я сняла накидушку с волос и ввинтилась головой между прутьями. Да-да... Кстати, очень легко пролезла! После чего решила вернуться в исходное положение, но не тут-то было. Уши! Они мешали! Я вертелась и так и эдак, пытаясь вырваться на свободу, но фигушки: ухи не давали мне протиснуться обратно. Сначала тихо, затем немного погромче, затем совсем громко я заверещала . Прибежавший отец долго откручивал шишечки и разбирал спинку кровати ,время-от-времени шлепая меня по заднице. Как же мне было обидно... Я ж не могла удрать! Пожалуй , это была самая первая моя обида на несправедливо устроенный мир... Потом было еще много-много подобных обид, но со временем они становились все мельче и мельче... Почему-то, вспомнилось... Чмяф !
